Украинский конфликт продолжается. И чем дальше он идёт, тем больше на Западе пытаются демонизировать Россию. По многим направлениям. В том числе и обвиняя в нарушении «свободы слова». При этом на самом Западе с этой свободой «не всё так однозначно».
К примеру, американский Госдеп занимается финансированием проектов по борьбе с дезинформацией в интернете. Однако по итогам, как ни странно, в «расстрельные» списки попадает отнюдь не фейковый контент. Профинансированные американским правительством системы фильтрации публикаций в информационном пространстве оказываются нацеленными отнюдь не на борьбу с дезинформацией.
Например, британская некоммерческая организация GDI, созданная «для борьбы с фейками в интернете» и получившая правительственное финансирование в объёме 330 тысяч долларов, ведёт динамический перечень «исключений» и составляет глобальный новостной рейтинг публикаций, которые она же оценивает как имеющие «высокую вероятность дезинформации».
Данная американская НКО предоставляет данные списки и рейтинги компаниям, которые, в свою очередь, занимаются цифровой рекламой. Они же применяют их для определения трат своих клиентов на рекламные цели.
И точно известно, что GDI попросту заносит в свои «чёрные списки» самый обыкновенный консервативный контент. То есть некий проект, формально предназначенный для помощи рекламодателям, дабы те могли избегать площадок, распространяющих фейки, на деле занимается «отменой» целого спектра консервативных ресурсов, включая даже те, что носят научный характер. То есть происходит контроль над информацией в Сети, осуществляемый без всякого на то права и финансируемый американским правительством, ограничивающим политическую мысль. В своей же стране.
И здесь вопрос в способах определения «дезинформации». Указанная НКО определяет фейки как «распространение намеренно вводящего в заблуждение повествования, враждебного демократическим институтам, научному консенсусу или группе риска, которое несёт в себе риск причинения вреда».
Иными словами, данная структура использует определение дезинформации, что называется, «в широком смысле». То есть включая в него не только ложные факты и даже не только «предположительно вредные» трактовки правдивых фактов, но ещё и точки зрения, которые, по мнению данного НКО, «враждебны демократическим институтам». Подразумевая под этим консервативные и традиционные точки зрения. А это даже не отмена свободы слова, а отмена свободы совести.
Например, GDI обозначил текст, приводивший результаты соцопроса женщин консервативных взглядов (где большинство из них сообщили, что полностью удовлетворены своей семейной жизнью в отличие от женщин либеральных взглядов), как «женоненавистнический». Причина была в том, что авторы текста по факту поставили под сомнение представления современной либеральной повесточки о том, что «сильная и независимая» женщина более счастлива, чем состоящая в браке и имеющая семью. И неважно, что социология это опровергает.
То, что фильтрация информационного поля является проблемой для интернета, было очевидно давно. И что тем же рекламодателям и прочим потребителям сетевых услуг попросту не хватало возможностей для самостоятельной проверки отдельных сетевых ресурсов, тоже было очевидно. Неудивительно, что они в этом полагаются на такого рода посредников, как указанная НКО. Они просто не могут эффективно фильтровать источники нежелательного контента самостоятельно. Вот только подобные посредники всё чаще вполне намеренно злоупотребляют и их доверием, и своим положением. И их решения зачастую невозможно даже оспорить в суде. Даже в такой «юридической стране», как Америка. При том, что они касаются широчайшего круга людей и их прав, экономических и человеческих.
Но дело в том, что информационный фашизм выглядит именно вот так. В практической плоскости. И это отнюдь не те мелочи, что они же предъявляют нашей стране.
Павел Кухмиров
