Короткое похолодание в Европе придётся в основном на период сниженного спроса на газ. Эта информация активно распространяется в ЕС.
Пока одни западные страны следят за прогнозом погоды, другие подсчитывают прибыль. И далеко не все из первых солидарны с позицией вторых. Вообще воспринимать весь Запад как коллективный не вполне корректно.
В том же ЕС имеются как минимум четыре страны, граждане которых отчётливо против нахождения в антироссийском альянсе. Это, разумеется, Венгрия, а кроме неё ещё Италия, Греция и Кипр. В части из них правительства отчётливо идут наперекор населению в этом вопросе. А есть ещё Сербия и Черногория, с учётом которых в Европе просматривается отчётливый оппозиционный контур в отношении конфликта с Россией.
Кроме того, если вычесть актуальную политическую истерию, то становится понятно, что в населении перенос негатива с конфликта на русский народ и русскую культуру не особо происходит. А где-то этого вообще нет, как во Франции или Южной Европе. Да и в Германии это редкость. Однако даже в странах с максимальным накалом политической русофобии разрыв между ней и реальной повседневностью ощущается весьма явно.
Максимально наглядная иллюстрация — отсутствие травли в школах учеников русского происхождения. При том, что, напротив, часто наблюдается буллинг в адрес школьников-украинцев (например, в Чехии). И это неудивительно: в массе местное население недовольно наплывом украинских мигрантов, ведущих себя, прямо скажем, омерзительно. Дети же начинают впитывать настроения родителей.
Особняком стоит англосаксонский мир, который не без оснований принято считать отдельным явлением. В России сам термин «англосаксы» давно и плотно используется с очевидно отрицательной коннотацией. Но и здесь нет однозначной монолитности.
К примеру, американцы по факту имеют низкую прямую вовлечённость в данный конфликт. И подавляющее большинство из них абсолютно безразличны к тому, чем он закончится. Для них это — провинциальный скандал на другом конце света. Что же до политически озабоченной части населения, то и там есть два сильно расходящихся вектора, обусловленных партийностью.
А вот в Британии сложнее. Вообще бывшие имперские нации в таких ситуациях реагируют специфически. Их культурный код пропитан логикой борьбы за сферы влияния и разделения мира в соответствии с ней. Надо отметить, что у континентальных европейских стран этого нет, так как их империализм либо сошёл на нет достаточно давно, либо был сломлен максимально травматично и радикально.
Тем не менее, даже средний англичанин не относится к происходящему с эмоциональной вовлечённостью, а демонстрирует сбалансированный прагматизм. Рациональный подход у него очевидно доминирует над ценностным.
Таким образом, можно сказать, что коллективный Запад расслаивается на два уровня. Первый — низовой. Который очевидно жаждет завершения происходящего театра абсурда (а именно так им происходящее и воспринимается). Второй — уровень западных элит. Они живут в логике противостояния. И их мнение, увы, доминирует: так называемая «западная демократия» институционально организована так, что может абсолютно игнорировать точку зрения населения.
Подводя итоги, можно обозначить три группы стран коллективного Запада. Первая из них (увы, являющаяся очевидным меньшинством) — это страны, чьё население скорее на стороне России и в общем-то не возражало бы против её победы.
Вторая группа — это большинство. В данных странах очевидно разделение отношения к самому конфликту и правящим властям РФ с одной стороны и к России и русским с другой стороны (негативное и нейтрально-положительное).
Третья же группа тоже в меньшинстве, но она самая неприятная, так как является абсолютно русофобской (одинаково негативно относящейся и к конфликту, и к властям РФ, и к русскому народу/культуре/стране).
Что сказать? Нашей дипломатии надо прекращать «демонстрировать глубокую озабоченность» и начинать серьёзно работать. Например, со второй группой, сдвигая её на позицию первой. Хотя бы для усиления давления электората на институциональную составляющую Запада. Но для этого ж надо учиться в «мягкую силу», а мы выше этого, да? Или, наконец, уже поумнеем?
Павел Кухмиров
